Татьяна Орлова

«Вторая мировая» по произведениям
поэта и композитора Марка Мермана
Режиссер Николай Пинигин
Художник Борис Герлован
Национальный театр имени Янки Купалы

Во времена молодости моего поколения был у нас кумир, который стал частью нашей личной жизни. Он сформулировал и пел то, о чем мы думали, что с нами происходило. Мы не были знакомы, но он все знал про нас. Он нашел точные слова. Это был Булат Окуджава.

Предположу, что в молодости Николая Пинигина были два симпатичных ему барда — Владимир Бобриков и Марк Мерман. Первого уже нет. Второй — стал американцем. Прошлое не забылось и дало стимул для создания спектакля-концерта «Вторая мировая» по произведениям поэта и композитора Марка Мермана. Никогда не знаешь заранее, когда прилетит птица удачи и доставит радость без усилий, без натуги, без тяжелого трудового пота. Получилась театральная работа сдержанная, художественно выверенная и пронзительная.

Пинигина хвалят и упрекают за режиссерский талант шоумена. Ему удаются кассовые спектакли, рассчитанные на непритязательную публику. Он умеет организовать спектакль, но не хватает терпения для кропотливой работы с актерами. Ему нравится работать с теми, кто сам все умеет сделать на сцене. Поэтому и повторяются из спектакля в спектакль одни и те же имена. Не стал исключением и спектакль-концерт. Только здесь все сошлось в самом лучшем виде.

В жизни у всех людей есть своя правда. Затянутые в кровавую бойню Второй мировой войны, многие были обмануты, разочарованы, не понимали, что творят, смерть оправдывали исполнением долга. Впервые на белорусской сцене мы видим военную правду с поведением интернациональным, широкую картину мира, попытку понять и оправдать всех персонажей. В конечном итоге невиновные отвечали за действительно виноватых. Спектакль ценен желанием это осознать.

Поющие купаловские артисты прониклись серьезностью и ответственностью взгляда на проблему и желанием перед песней что-то сказать от себя лично, как это делают Павел Харланчук-Южаков, Зоя Белохвостик. Столкновение истин поворачивает человеческие судьбы в трагическую плоскость или на миг — в светлую. Целые истории рассказываются актерами через движение, пение, попытку танца, жест, эмоцию или даже статику, как у Елены Сидоровой, которая поет от имени растерянной польской пани с отрешенным лицом и смешной нелепой театральной сумочкой.

Такая же растерянность и трагизм в песне Александра Казелло, который повествует о любимом операторе Гитлера Лени Рифеншталь. Он поворачивается спиной к зрителям, чтобы скрыть эмоции. И все понятно. Кинематограф решительно и ярко вклинивается в спектакль.

Кажется, что так теперь в Купаловском театре будет всегда — огромный экран на заднике сцены, который включает в текст спектакля кинохронику или проецирует крупные планы — лица актеров. Николай Пинигин конечно же за время вхождения в обновленный после реконструкции театр испробовал все. У него есть качественные помощники. Замечательный сегодняшний гуру сценографии Борис Герлован по-молодому осваивает новые современные техники и медийные средства. Пожалуй, давно использование экрана не попадало так в цель, как в спектакле «Вторая мировая».

Потрясающие кадры кинохроники найдены для песен «Штрафные души», «Старик в Западном Бронксе», «Калеки».

С момента перехода в Купаловский театр Игоря Сигова его певческий талант впервые проявился в соединении с драматическими возможностями актера. Он поет здесь, как пел Владимир Высоцкий — с его характерной хрипотцой, бешеной энергетикой и трагической отрешенностью от земного. То, что происходило на войне со штрафниками, никакой логике и справедливости не поддается. Смотришь на этого большого сильного солдата, впитавшего пыль и кровь боев, и понимаешь, что не мог он быть виноватым. Благодаря многим из таких ребят страна победила. Но они наверняка остались там, в земле.

Когда Александр Казелло поет песню об американских ветеранах, на экране совсем не здешние, не похожие на наших старые люди. Они движутся по популярному кварталу Нью-Йорка с каким-то остервенением, словно к заветной цели, словно им там, впереди, что-то будут раздавать: подарки, продуктовые наборы, награды. Как не похожи они на наших отечественных ветеранов! Может быть, именно в этой песне проступает вся глобальная разница участия в войне русских и американцев.

С неторопливой грустью рассказывает Виктор Манаев песню о тысячах воинов, которые потеряли конечности на войне. Молодые ребята того времени, став инвалидами, практически выпали из жизни. Они и помыслить не могли о нынешних льготах или паралимпийских играх. И слово найдено точное ― калеки. И потрясающий кадр — молодые моряки отдают честь офицеру, у которого только половина тела и китель, усыпанный орденами.

Удивительно запоминаются все участники спектакля. Белокурые красотки с бровями-ниточками и крутым перманентом из трофейных немецких фильмов с Тарзаном, Марлен Дитрих и Марикой Рёкк словно оживают на сцене в исполнении Светланы Аникей, Анны Хитрик, Валентины Гарцуевой. Отличный вокал Юлии Шпилевской очень удачно рифмуется с судьбой оркестра под управлением Леонида Утесова. Кадры фильма «Веселые ребята» за спиной актрисы. Они все еще вместе. Им весело даже в драке. Позже судьба раскидает их по миру. Музыканты навсегда останутся в земле разных государств. А пока они выстукивают чечетку.

За короткие мгновения песни надо успеть передать зрителям очень разные события военных лет через психологическую образность и скупые выразительные средства, через грим, прическу, костюм, бутафорию, иногда всего лишь через поворот головы. Сыплется песок из карманов британского наемника. Белый шарфик легкомысленно украшает военную форму французского солдата, который скоро погибнет. На голое тело надета шинель немецкого солдата. Какая-то детская, лишенная страха удаль в песенке молодого легионера. Валентина Гарцуева сдержанно подсмеивается над тучным Черчелем с неизменной сигарой во рту, который на киноэкране смешно карабкается по возвышенности. Довольно теперь уже большой оркестр Купаловского театра в строгих классических костюмах рядом на сцене, и музыканты деликатно, чутко помогают поющим драматическим артистам.

Конечно, театр — часть государственного механизма и индустрии развлечения. Но он и важный сегмент культуры, аристократическое удовольствие. Он не местечковое кабаре, но готов вместить в себя и этот продукт. Он не милый пустячок, а наполненное печально-сладостными волнениями пространство, где всегда можно обнаружить личную радость.

Фотографии с сайта http://www.kupalauski.by