Елена Быкова

“Женщина моря” Генрика Ибсена
Режиссер, музыкальное оформление,
художник по свету Саулюс Варнас
Художник Юрате Рачинскайте
Могилевский областной драматический театр

…И если каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, как разобраться, что движет людьми в совершении выбора, что заставляет двигаться или, наоборот, замирать, что делает их счастливыми или несчастными? Попыткой ответа на эти вопросы является спектакль Саулюса Варнаса “Женщина моря”, поставленный в Могилевском областном драматическом театре. Попыткой, потому что ответить однозначно и окончательно не представляется возможным, ибо поставленные в спектакле вопросы вечны, как и поиск ответов на них.

“Женщина моря” Генрика Ибсена. Могилевский областной драматический театр.

Пытаясь разгадать скрытые импульсы и интенции героев, мы окунаемся в пространство спектакля с головой – так построена сценография. Абсолютно все – светлое, цвета морской соли, и поэтому кажется можно сконцентрироваться на сюжете. Но все время что-то происходит по ту сторону: прозрачное полотно, натянутое от края до края сцены, позволяет заглянуть за установленную границу событий. За ней разворачивается иная жизнь, внутренняя, напряженная, тайно движущая героями.

Они смеются. И это не просто нервный смешок, а нечто большее: с одной стороны, реакция на неразрешимое внутреннее противоречие, которое, к слову, у каждого свое, а с другой – попытка заполнить пробел недоговоренности и недопонимания между собой и близким человеком. Догадки, которые не способны заменить откровенный разговор, вскрывающий собственные нарывы. Но в итоге оказывается, что прав не был никто…

Иван Трус (доктор Вангель), Наталья Колокустова (Эллида).

Подходя к границе собственного терпения, человек сталкивается с необходимостью выбрать эскапизм или же перейти некоторую черту, разрешить противоречие внутри себя. Но первое – всего лишь смена парадигмы, альтернатива суициду, если противоречие действительно острое и нерешаемое и априори не может сделать человека свободным и счастливым. Причем свободным не от внешних оков, а от собственных. Это становится понятно в ходе развития действия на протяжении двух с половиной часов, которые, к слову, пролетают очень быстро.

Семейные отношения всегда сложны для демонстрации, трансляции со сцены. Их внутренние связи зрителю нужно улавливать как бы из-под внешних поступков героев. В этом Саулюс Варнас: ему свойственно выразить больше, чем сказано. Метафизику абстрактных понятий невозможно передать словами: она ищет иные сценические воплощения. Это и вставные эпизоды в виде туристов с фотоаппаратами, прерывающих своим присутствием объективность реальности, и птичьи гнезда, которые невозможно согреть, и пластика, даже ритм дыхания актеров на сцене. Для режиссера важно, чтобы спектакль был красивым по сути и по структуре – отсюда единый семантический пучок всех его образов, художественного оформления. Но красивым не в своей способности поразить зрелищностью или спецэффектами, а в направлении своего движения от непонимания к пониманию, от темноты к свету, от хаоса к гармоничной структуре. Метафоры режиссера, тем не менее, сложны, часто их невозможно понять разумом, зато они считываются эмоционально, позволяют уловить настроение героев и преопределенность того, что им предстоит пережить.

Наталья Колокустова (Эллида), Александр Кулешов (Неизвестный).

Эффектно прерывается действие голосом, который повторяет фразы на манер зацикленного внутреннего диалога. Настойчиво заставляет обратить внимание на слова о том, что все клетки тела полностью сменяются за семь лет, однако это то же тело по структуре и внешнему виду. Значит, должна быть основа, которая сохраняет его свойства. Личность не меняется никогда – к такому выводу приходит внутренний голос. А одним из определяющих свойств личности является воля, связанная со свободой, потому что волеизъявление преодолевает социальные ограждения внутри самого человека. Голос не просто рассуждает – он предваряет дальнейшие события, настраивает на них.

Во втором акте есть абсолютно трансовая сцена встречи Эллиды с бывшим женихом и настоящим мужем. В этой сцене на минуту теряешься: перестаешь понимать, происходит ли все на самом деле или это внутренний конфликт героини, терзающий ее. Разрыв между желаемым и насущным образован не обстоятельствами, а иллюзорностью того, что казалось весомым – обручением с морем. Потому что, как считают экзистенциалисты, любовь есть любовь проявленная, нашедшая реализацию. Тоска Эллиды по морю оказывается не просто тягой к родине, а фиксацией на прошлых эмоциональных всплесках, которые, в свою очередь, порождают иллюзии, тоску по утраченному возможному, желание большего – но не чего-то конкретного, и отрицание, в конце концов, реального. Отсутствие доброй воли и свободы, к которой так стремится героиня, – только ощущение отсутствия, только оправдание своего непринятия текущей ситуации. И то, к чему приходит Эллида – отказ от пут прошлого путем совершения выбора здесь-и-сейчас.

Сцена из спектакля.

Нужно по-режиссерски остро воспринимать текст, вычитывать в нем какую-то сверхреальность, чтобы затем реализовывать ее в спектакле. И это тоже характерная черта Саулюса Варнаса – вытягивать из литературного произведения квинтэссенцию человеческих отношений и взаимосвязей, подчиняя при этом спектакль собственному видению проблемы.

Фотографии предоставлены Могилевским областным драматическим театром.