«Концентрат» – такой в этом году слоган Международного форума театрального искусства ТЕАРТ. Накануне поговорили с Председателем правления «Белгазпромбанка» Виктором Бабарико, от которого существование форума во многом зависит. Получились – мысли по поводу в концентрированном виде.

1.

Движение в театральной среде началось, это очень хорошо. Это радует. И мне кажется, что ТЕАРТ стал частью общего процесса. Огорчает только видимый исход режиссеров из государственных театров. С одной стороны, это признак того, что там существуют определенные условия, и режиссер не всегда может делать то, что он хочет. Но с другой стороны происходит развитие коммуникации. Появилось Арт-пространство ОК 16 – площадка, на которой можно показать спектакли, не обремененные какими-то ограничениями. ТЕАРТ предлагает спектакли зарубежным гостям и дает возможность быть представленными за пределами страны. К режиссерам приходит понимание, что они могут быть востребованными, а театральный мир велик и разнообразен. Любое движение – это хорошо, если это не уход из профессии.

2.

Мне кажется, еще не время выставлять оценки – хорошо или плохо. Я бы внимательно следил за присутствием темы театра в нашей жизни. Важно, чтобы сказали: «Достали вы со своим театром, куда не плюнь, везде театр». Сейчас такого нет, куда не плюнь, обязательно в театр не попадешь, но все-таки какое-то оживление происходит. Наступил период накопления внимания к театру как таковому, как к инструменту. Белорусского зрителя теперь уже вряд ли многим удивишь. Мы с интересом смотрим авангардные постановки, не пугаемся голого тела и мата на сцене. Хорошо это или плохо – уже другая история. Нам может что-то не нравиться, но мы не пугаемся нового, всяческие инновации белорусский зритель воспринимает спокойно. И в этом роль ТЕАРТа тоже была весомая. Но есть и следующие задачи. Если коротко, то хочется, чтобы на спектакли белорусской программы зрители ходили с таким же удовольствием, как и на спектакли международной; чтобы усилилось внимание к белорусскому театру со стороны зарубежных экспертов. Так, как это происходит с белорусской драматургией, которая хорошо востребована за пределами Беларуси.

3.

Пока самыми актуальными, хорошо сделанными спектаклями для меня остаются «Опиум», «Человек из Подольска», «Бетон», «Сестры Грайи»… В иных случаях, есть классные идеи, но если ты знаешь текст, то понимаешь, что режиссер не дотягивает до его раскрытия, до истории , которую можно было бы рассказать. Конечно, даже попытки можно считать хорошими и правильными. Но возникает ощущение, что мы чего-то боимся, до конца не дошучиваем… Эта несвобода в голове у режиссеров. Многое остается в рамках самоцензуры. Заканчивается рассуждениями: «А что, так можно было?» Мы не существуем в социально изолированной среде, театр – это отражение всех накопленных привычек, представлений, которые могут подвергаться переосмыслению. Однако выстроена модель – не важно, что ты делаешь, важно, как к этому отнесутся другие. У нас нет уважения к собственному мнению, мы не имеем на него право. Нас так учат, начиная с пеленок: «Ты что – самый умный? Тебе непозволено критиковать Пушкина». Независимо от того, чем человек занимается, его в первую очередь интересует, что об этом скажут другие. Но ведь художники – это люди, которые реально говорят о том, что их волнует и высказывают к этому свое отношение. При этом можно не попасть в общие представления и остаться невостребованным, бездарем, а можно попасть и стать гением. Но правда состоит в том, что настоящий художник сначала говорит то, что думает, а уж потом смотрит – попал или не попал. А мы сразу пытаемся понять – попадем или не попадем? Дальше начинается – куда попадем? Попадем или нет в начальство? Примут наш спектакль или не примут? Потому что в нашей голове есть представление о том, как будет думать чиновник. И люди, которые по определению должны обладать большим уважением к собственному мнению, становятся похожими на обыкновенных людей, которых этого мнения лишают. Дистанция между народом и творцом у нас почти отсутствует. А лидеры мнений, мне кажется, очень сильно учитывают, как это мнение соотносится с мнением людей вышестоящих. Но если ты творческий человек, то твое высказывание о мире, о вечных проблемах должно быть глубже, чем у простых людей. Потому что твоя профессия налагает на тебя обязательства – делать больше в своей сфере. С авторским взглядом у нас очень тяжело, он очень прибит, похож на взгляд большей части людей, а еще хуже, когда он похож на взгляд чиновника.

4.

В белорусских спектаклях часто нет завершенности, им не хватает целостности, сбалансированности всего – текста, режиссуры, сценографии, актерской игры. Ты оцениваешь кусок какой-то, что-то хорошо, а спектакль – так себе. Это объяснимо и нормально, мы, тем не менее, растем. Требовать от белорусского театра какого-то особого контента сложно. Связь между развитием общества и культурной составляющей существует. Я не верю, что в каком-то племени с низким уровнем развития возникнет культурная Мекка. Это следующий шаг, пирамиду Маслоу никто не отменял. Мы должны сначала удовлетворить первичную потребность. И в результате получается, что да, тяжело, да есть энтузиасты и узок круг людей, которые могут что-то создать. Но они есть, и этот круг нужно питать, его нужно растить. И мы даже при жизни своей, может, не увидим результат, но оставим хотя бы на два миллиметра выросший театр.

5.

Сегодня мы не ставим оценок и радуемся видимым изменениям. То, что они есть, это точно. Куда они нас приведут, не знает никто. Скатимся мы в дешевую попсу или в революционный показ экстремистского толка – непонятно. Будем шокировать публику и смешить ее или выйдем на правильный разговор с ней? Быть на краю всегда легче. Получать удовольствие от шуток, пошлостью рассмешить, вызвать рвотный инстинкт, шокировать и ублажать, наверное, проще. А заставить думать сложнее. Но покажите мне театр, где перекормили зрителя думаньем. Я вот посмотрел «Урожай» в Купаловском театре и не знаю, про что этот спектакль. Не заставил задуматься, не зацепил. А вот «Человек из Подольска» легко цепляет даже неподготовленного зрителя. Настоящее цепляет, но это сложно. В итоге тексты сильнее, чем спектакли, посылы сильнее, чем их реализация. И это очень обидно.
Мне очень нравится, какой вес набирает белорусская программа. Здесь есть что смотреть. И я очень огорчился, что люди, которые делали хорошие спектакли, остались без театра.

6.

Пропаганда, идеология и культура – совсем разные истории. Культура – это всегда индивидуум и человек, а пропаганда и идеология – это всегда государство. У нас театр – это не человек. Нам не нужен человек в творчестве, нам нужно продолжение курса государства. Но в творчестве такого не бывает, получается идеология или пропаганда. В этом-то и проблема. Мы не можем понять, что врач – это здоровье, а не продажа белорусских таблеток. Учитель – это знания, а не формирование системы… Вот это никто не может объяснить, и об этом никто не хочет говорить. Но ведь есть разные институции. Пусть будет министерство пропаганды и идеологии, я не против, пусть везде будут люди, которые занимаются тем, чем должны. Если ты пришел продвигать государственную идеологию – молодец. Если пришел говорить о том, что интересно другим людям – ты творец. Конечно, авторское высказывание не должно нарушать закон, никому не позволено разжигать национальную вражду, употреблять наркотики, заниматься проституцией. Но это не значит, что эти темы нельзя проговаривать. Мы же не дети малые. В театре всегда главное – человек. Есть ты и есть общество, есть темы, которые волнуют общество, которое влияет на тебя. Не случайно, начиная от греческой трагедии, театр – это обыкновенные человеческие чувства, вписанные в обстоятельства внешней среды. Мы ничего нового не придумаем. Неизменной остается человеческая личность, изменяются только внешние обстоятельства.

Беседовала Людмила Громыко
Фотография Алексея Пивоварчика